Органы опеки в Петербурге в 2024-м перестали забирать детей у неблагополучных родителей из-за угрозы жизни и здоровью, выяснила «Бумага». Это результат новой «семьесберегающей» политики, которую начали проводить в Год семьи. Уполномоченная по правам детей считает, что это хороший результат — значит, такой угрозы детям удалось избежать с помощью поддержки семей. Но представители трех НКО говорят об обратной стороне: они столкнулись с проблемами при попытках устроить в приюты детей, когда это было необходимо.
Мы поговорили с тремя профильными НКО и детским омбудсменом Петербурга. Рассказываем, в чем состоит новый курс на сохранение семьи и почему посыл, который хорошо звучит, в реальности иногда приводит к тому, что дети не могут расти в адекватных любящих семьях.
«В Год семьи дети должны находиться дома». Как подростку с зависимостью отказали в реабилитации
У Наташи (имя и некоторые личные данные изменены — прим. «Бумаги») в 14 лет, в 2022 году, умерла мама. Отец живет в другом регионе, страдает алкогольной зависимостью и не интересуется своими детьми, рассказали «Бумаге» в благотворительной организации «Улица Мира», куда за помощью обратилась старшая сестра Наташи.
Совершеннолетняя сестра готова была содержать девочку, но не знала, как справляться с тем, что та «систематически не ночевала дома, воровала, дралась, употребляла наркотики, проводила время в опасных компаниях и имела суицидальные мысли». Они ходили к психологу, в «Улице мира» старались включать Наташу в активности и занятия со сверстниками, но проблемы оказались более серьезными.
— Спустя полгода работы сестра призналась, что уже не может «разруливать» возникающие из-за ее поведения проблемы. Мы согласились, что размещение уже 16-летней Наташи в закрытое учреждение — лучший вариант для лечения алко- и наркозависимостей, реабилитации и адаптации, — рассказали «Бумаге» в «Улице Мира».
Сама Наташа была против лечения, но в организации считают, что подросток в такой ситуации не может адекватно оценить риски и последствия. С конца 2024-го сотрудники, с согласия отца и сестры, пытались устроить Наташу в несколько учреждений, но везде получили отказ.
— Инспектор по делам несовершеннолетних говорит: «Надо ждать, когда девочка попадется на чем-то крупном». Где-то говорят, что мест нет, в других местах — что «сейчас Год Семьи, дети должны находиться дома», — рассказывают в «Улице Мира».
Через несколько месяцев Наташу задержали за воровство и отправили жить к неблагополучному отцу в Новгородскую область.
— Таких кейсов у нас много, — говорят в «Улице Мира». — С 2024 года повестка Года семьи стала препятствием для обеспечения ребенку нормальных условий жизни и, в отдельных случаях, для защиты его прав. Государственные органы всё чаще отказываются размещать ребенка в социальные учреждения, требуя от родителей справляться.
«Ни один ребенок не был изъят». Что такое «семьесберегающий подход»
В последние годы в Петербурге становится меньше детей-сирот и детей без попечения родителей, отмечает в ответе «Бумаге» детский омбудсмен Анна Митянина. В начале 2025-го в городе зарегистрировано 9592 таких ребенка, а в конце 2022-го их было больше 10 тысяч.
Одна из причин улучшения статистики — появление установки не изымать детей из семей. Об этом нам рассказали представители трех профильных НКО и подтвердила сама омбудсмен.
Это правило — или «семьесберегающий подход», как называют его в аппарате омбудсмена — официально не зафиксировано. Но оно связано со стратегической программой «Дети в семье» федерального Уполномоченного по правам ребенка Марии Львовой-Беловой и с тем, что президент России Владимир Путин объявил 2024-й Годом семьи.
По словам руководителей трех благотворительных организаций («Улицы Мира», «Родительского моста» и еще одного фонда, попросившего об анонимности), детская политика на федеральном уровне теперь нацелена на «сохранение ребенка в кровной семье и налаживание детско-родительских отношений». В рамках этого подхода, по словам омбудсмена, кровной семье оказывают социально-психологическую, педагогическую и юридическую помощь — силами районных центров социальной помощи и НКО.
В итоге за 2024 год в Петербурге «ни один ребенок не был изъят из семьи из-за непосредственной угрозы жизни и здоровью», ответили «Бумаге» в аппарате уполномоченной по правам ребенка, подчеркнув, что такой результат достигнут впервые. В 2023 году изъятых детей было трое, в 2019 году — 16, следует из отчетов органов опеки в Минпросвещения.
Благотворительные организаций в целом поддерживают курс на сохранение семьи, но называют две причины, почему сейчас он идет во вред, а не на пользу детям.
— Новая политика — это хорошее дело. Еще недавно были скандальные случаи изъятия детей за бедность, за кризисные ситуации у семьи. Это к лучшему, что сейчас опека не сразу забирает ребенка, а дает родителям возможность для реабилитации. В учреждении ребенка ничего хорошего не ждет. Он там будет сыт, обут, одет, в чистой постели, но все мы знаем, чем это заканчивается на выпуске из детдома, — считает представитель фонда, пожелавший остаться анонимным. — Но есть обратная сторона: теперь временно изъятых детей возвращают в неблагополучные ситуации, куда возвращать их не следовало бы.
Первая проблема. Соцслужбы теряют контроль над тем, что происходит в неблагополучных семьях
Случаи, когда дети в семьях погибают или страдают от голода и побоев, происходят в Петербурге регулярно. Из недавнего: в квартире на улице Луначарского силовики нашли тело младенца среди кучи мусора и грязи. По данным «78 канала», родители девочки ранее употребляли наркотики. А житель Мурина случайно обнаружил, что в соседней квартире трех детей держат без еды и питьевой воды, у них нашли следы побоев. Подобное попадало в новости и в 2024 году, по итогам которого органы опеки не забрали у родственников ни одного ребенка.
Когда о жестоком обращении с детьми становится известно властям — например, о нем сообщают соседи или учителя — сотрудники опеки приходят по адресу для проверки и по ее итогам вправе решить, что ребенка из семьи нужно немедленно изъять.
— Есть статистика про лишение прав — в ней мало изменилось за этот год. Но раньше в опасном положении было проще получить место в социальной гостинице. Бывают ситуации, когда размещение ребенка в социальное учреждение необходимо для его защиты. Например, когда ребенку находиться дома опасно для его жизни и здоровья. Когда родители употребляют [наркотики] и не способны закрывать базовые нужды ребенка, — описывают в «Улице мира».
Право на вмешательство у органов опеки сейчас остается. Но представители благотворительных организаций замечают, что семьесберегающая политика давит на сотрудников, заставляя отказываться от вмешательства.
— Специалистам, работающим с семьей и не смогшим не допустить размещение ребенка в социальное учреждение, грозят последствия и выговоры, — утверждает проект «Улица Мира». В организации уже столкнулись с тем, что сотрудники соцслужб отрицают проблемы в семьях: «Родители ребенка не бьют, не придумывайте», «Мама выглядит благополучной, а это значит, всё хорошо в семье», — пересказывают эксперты. И теперь для вмешательства нужны железные доказательства насилия.
— [В случае изъятия] крайними всегда оказываются органы опеки и попечительства. Они действуют согласно своему пониманию закона. Бывает сложная дилемма. Если ты принимаешь решение об изъятии ребенка, то будешь виноват: якобы ты мог еще что-то сделать. Если ты не примешь решение об изъятии, а ребенок погибнет или с ним что-то случится, то тоже ты виноват, — добавляет руководительница фонда «Родительский мост» Марина Левина.
Детский омбудсмен Анна Митянина в ответе «Бумаге» утверждает, что сотрудники не бросают детей в кровных семьях на произвол судьбы. По ее словам, органы опеки, которые не хотят изымать детей по статье, убеждают родителей добровольно поместить ребенка в приют или другое учреждение. В 2024 году, отмечает аппарат Уполномоченной, так произошло с 35 детьми из 26 семей. Впоследствии 26 родителей были лишены родительских прав, еще двое — ограничены в правах.
— Основными причинами помещения детей по заявлению родителей [в 2024 году] были трудная жизненная ситуация (тяжелое материальное положение, смерть второго родителя, отсутствие работы), болезни, заключение родителя под стражу, лечение родителя от алкогольной или наркотической зависимости, утрата контроля над ребенком (безнадзорность, беспризорность), — рассказала «Бумаге» Анна Митянина.
На это представители «Родительского моста» возражают: сами родители не всегда готовы сотрудничать с социальными службами. Часто они просто не пускают социальных работников в жилье, даже если опека знает о возможной опасности для ребенка. В итоге на фоне тренда на семьесбережение органы опеки «оказываются в ситуациях абсолютного бессилия».
— Фокус на сохранение семьи без критериев рисков для ребенка может привести к перегибам, — считает глава «Родительского моста» Марина Левина. — Даже если мать с зависимостями или имеет серьезное душевное расстройство, [теперь для вмешательства] нужна конкретная ситуация, угрожающая жизни ребенка, — и это приводит к тому, что защитить его интересы и просто спасти его бывает сложно.
Отдельная проблема, отмечает «Улица Мира», — с детьми, у которых кто-то из родителей служит в полиции. По закону, таким родителям сложно выписать административный протокол о невыполнении родительских прав. Вмешаться в ситуацию в такой семье было трудно, а стало еще труднее.
Иногда забрать их из семьи и поместить в приют просят сами дети — такое право есть с 10 лет. Причиной обычно становится семейный конфликт, после которого подростка выгоняют из дома, или алкогольная зависимость родителей.
«Улица Мира», помогающая 16-летней Наташе, в 2024 году работала с семью подростками, которым, с точки зрения специалистов, необходимо было размещение в социальные учреждения. Это ситуации, когда подростки «становятся „сильно уличными“, с возрастающими рисками антисоциального поведения и привлечения к юридической ответственности, а семьи с ними не справляются». В организации получили два отказа, а в пяти случаях не стали даже пытаться, оценив шансы как нулевые.
Вторая проблема. Возникает угроза приемным семьям и снижается их мотивация
Еще одно возможное негативное последствие не взвешенной «семьесберегающей» политики — сокращение шансов детей из неблагополучных семей оказаться в приемных семьях.
Усыновленных и удочеренных детей в Петербурге в последние годы становится меньше. В 2019-м, например, их было 148, а в 2024-м — 56. Юридически эта возможность касается лишь малой части детей в детдомах: даже если родители сдали ребенка в учреждение, но их не стали лишать родительских прав, усыновить такого ребенка нельзя.
Другая форма устройства детей в семьи — опека или попечительство (то же, что и опека, но для подростков с 14 лет) — намного более распространена. Ее проще оформить, а ребенок с 18 лет может претендовать на квартиру и помощь с трудоустройством от государства. Обычно именно опеку или попечительство оформляют над детьми родные бабушки или дяди.
Пока количество таких приемных семей в Петербурге не сильно изменилось: на 2024 год в них были устроены 503 ребенка, а в 2019-м — 576, говорится в отчетах органов опеки. Однако эксперты опасаются, что новая семьесберегающая политика ударит по этому сектору.
— На круглом столе у федерального уполномоченного [по правам детей] недавно обсуждалась возможность возврата ребенка из приемной семьи в кровную. С одной стороны, я согласна. По изначальной задумке, приемные семьи — это институт, который способствует поддержанию отношений с кровными родственниками, — говорит Марина Левина, глава фонда «Родительский мост». — Но с другой стороны, получается страшная угроза нестабильности для ребенка. Представьте: ребенок длительное время живет с приемными родителями, и вдруг его мать, которая не поддерживала с ним связь, решила восстановиться в родительских правах. Никто не думает о том, что чувствует ребенок, какие у него отношения с приемными родителями и как долго надо выстраивать отношения с кровной матерью. Его вообще может никто не спросить.
Похожий случай недавно уже был в их практике, продолжает глава «Родительского моста»:
— Маленький ребенок практически с рождения жил у дяди с тетей. Мама была в другом регионе, воспитывала других детей и находилась под следствием. Из-за того, что живущий у дяди с тетей ребенок был самым маленьким, ее возможность оказаться в тюрьме зависела от того, находится ли малыш вместе с ней. Мать потребовала от органов опеки вернуть ей ребенка из семьи ее родственников. Раньше с дядей и тетей ребенок находился по доверенности, было даже инициировано лишение родительских прав, а мать подписала отказ от воспитания. Но малыш в однодневный срок был возвращен этой матери.
«Многие приемные семьи содрогнулись», — констатирует Левина. В европейских странах, по ее словам, похожая социальная политика в прошлом привела к тому, что «люди начали отказываться брать детей» из-за угрозы дальнейшей разлуки.
«Поощряют студенток беременеть». Какая система помощи нужна семьям и что ей мешает
Чтобы родители, оказавшиеся в кризисной ситуации, обращались за помощью к НКО и соцслужбам, они должны быть ответственны и социализированы, объясняют представители благотворительных организаций. Многие люди с тяжелой зависимостью не такие. А из-за политики повышения рождаемости ответственных родителей может стать меньше, опасаются НКО:
— Сколько будет людей с неосознанным родительством при такой пропаганде [рождения детей]? — формулирует вопрос руководитель организации, попросивший об анонимности. — Сейчас уже в 14 лет начинают говорить девочкам, что им нужно родить. Поощряют студенток и всех, кто готов беременеть. Материнский капитал и пособия — это прекрасно, но они заканчиваются, потом человеку нужно с ребенком что-то самому делать.
Специалисты опрошенных «Бумагой» НКО единодушны в том, что для полноценной реализации «семьесберегающей» политики должен быть более системный подход к помощи семьям.
В Петербурге детям из малоимущих семей доступны бесплатные обеды в школах и детских садах, спортивные секции и кружки, а родителям — региональные пособия, отмечает Уполномоченная по правам ребенка. Их размер — от 1,3 тысячи рублей, и положены они только тем, чей среднедушевой доход в семье меньше 24,8 тысяч рублей.
Многие пособия привязаны к прописке и приезжие их не получают, отмечает руководительница петербургского фонда, пожелавшая остаться анонимной.
— Одними пособиями людей из кризиса не вытащишь. Необходима совместная скоординированная работа всех ведомств и учреждений, которые с этой семьей имеют дело. Необходим закон о домашнем насилии и возможности временного размещения для женщин, которые забирают детей и уходят от абьюзеров в никуда, — добавляет она.
Вот главное, что мы можем заключить. Политика на сохранение кровных семей, которую проводят в России с 2024 года, позволила уйти от одних перегибов, но привела к другим. Она может стать угрозой институту приемного родительства, а для ее реализации не хватает минимум двух составляющих:
- Критериев риска, когда органы опеки обязаны вмешаться;
- Реальной помощи семьям в кризисной ситуации.
Что еще почитать:
- Бежавшие из Украины дети сталкиваются с ПТСР, дискриминацией и проблемами в семье. Интегрироваться в Петербурге им помогает проект «Улица мира»
- Спектакль в детской тюрьме, отъезд коллег и работа «под наблюдением». Как Роман Александров помогает «трудным» подросткам — и почему это особенно важно сейчас
